Имя отца могло функционировать в качестве патронима (слова отчество в русском, как и более раннее, но редкое отчина, произведены от слова отец), лишь подвергнувшись морфологическому или грамматическому изменению.
Обычными суффиксами притяжательных прилагательных были -ов(-ев) и -ин. Употребление любого из них регулировалось чисто морфологически.
Суффикс -ов использовался, если имя отца оканчивалось на твердый согласный или -о: Братов (брат), Петров (Пётр), Данилов (Данило).
Его вариант -ев использовался, если имя оканчивалось на мягкий согласный или -е: Гостев (от гость), Гринёв (уменьшит, от имени Григорий), Горев (от Горе как прозвища).
После имен, оканчивающихся на -ц или -це/о, -ч, или -че, -ш, или -иге, -ж, или -же, -щ, или -ще, теперь следует -ев, если он в безударной позиции, или же -ев (традиционное написание) /-ов (современное написание) , если он под ударением. Под ударением конец патронима произносится как -ов независимо от написания -ов или -ев.
Суффикс -ин использовался при образовании патронимов от имен женского или мужского рода с окончанием -а, -я и от имен женского рода, оканчивающихся на мягкий согласный или -ш, -ж: Сестрин (сестра), Фомин (Фома), Мышин (мышь).
После ц притяжательный суффикс имел форму -ин (традиционное написание) или -ын (современное написание), но во всех случаях произносился как -ын: Лисицин или Лисицын (лисица).
Третий притяжательный суффикс — -jl (-ль) — использовался при образовании патронимов от существительных мужского рода с окончанием на согласный, при этом [j] исчезал, вызывая в большинстве случаев изменение предшествующего конечного согласного, например: Епископль (от епископ), Ярославль (от Ярослав), Всеволож (от Всеволод), Ивань (от Иван), Бориш (от Борис). Этот тип образования встречался редко и рано вышел из употребления.
Словообразовательные типы на -ов/-ев и -ин, напротив, могут рассматриваться как притяжательные прилагательные. Когда последние использовались в качестве патронимов, то за ними обычно, но необязательно, следовало слово сын: Иван Петров сын или Иван Петров; Фёдор Никитин сын или Фёдор Никитин. Обе части такого патронима склонялись.
Если у отца было два имени, то второе также могло быть включено в патроним, уже после слова сын. Допустим, отец назывался Пётр Сорока, а его сын Иван мог быть описан или как Иван Петров сын, или как Иван Петров сын Сорокин.
Иногда патроним, образованный от второго имени, использовался в форме родительного падежа (окончание -а): Иван Петров сын Сорокина. Этого никогда не случалось с первым патронимом, тем, который был образован от крестильного имени. Один из двух патронимов мог быть опущен, тогда вышеуказанный Иван назывался Иван Петров или Иван Сорокин сын.
Если у Ивана, о котором идет речь, было второе имя, как например, Третьяк (т.е. ‘третий’), он мог быть представлен своим собственным именем и именем своего отца двенадцатью различными способами:
- Иван Петров сын;
- Иван Петров сын Сорокин;
- Иван Петров сын Сорокина;
- Иван Сорокин сын;
- Иван Третьяк Петров сын;
- Иван Третьяк Петров сын Сорокин;
- Иван Третьяк Петров сын Сорокина;
- Иван Третьяк Сорокин сын;
- Третьяк Петров сын;
- Третьяк Петрдв сын Сордкин;
- Третьяк Петров сын Сордкина;
- Третьяк Сордкин сын.
Патроним можно также образовать от уменьшительной формы крестильного имени. Так, от имени Пётр могли получиться не только Петров, но и Петряев, Петрищев, Петин, Петюнин и т.п.
Если речь шла о двух или нескольких лицах, адъективный патроним употреблялся во множественном числе, а слово сын заменялось словом дети: Иван да Андрей Петровы дети.
Как было отмечено выше, патроним может быть также производным существительным (16). Для этого к притяжательному прилагательному на -ов/-ев и -ин присоединялся суффикс -ич, например:
- Иван Петрович (Иван — сын Петра);
- Семён Фоминич (Семён — сын Фомы).
Этот тип патронимов был распространен в Новгороде и Пскове в период их феодальной независимости (соответственно до 1475 г. и 1510 г.), особенно (но не исключительно) в верхних слоях общества.
Патроним такого типа обычно образовывался от крестильного имени, но встречается ряд примеров, когда в основе его лежало и второе имя:
- Иван Карманович (Псков, XIV в.);
- Яков Голутвинич (Псков, 1312 г.);
- Гошкуй Жирятинич (Новгород, после 1359 г.).
В Московском государстве XVI и XVII вв. патронимы на -ович/-евич указывали на принадлежность к высшему классу. Только бояре и окольничие так же, как и некоторые придворные сановники, имели право ’’писаться с вичем”, то есть иметь имена на -вич.
Власть осторожно пыталась ограничить эту привилегию, издав в XVII в. несколько специальных декретов. Уложение 1649 г., например, предписывало думным дворянам, то есть членам царской думы, не употреблять суффикс -вич.
В конце XVII в., однако, уже обозначилась тенденция к употреблению патронимов на -ович/ -евич в качестве вежливой формы при обращении к людям высокого социального положения.
Если имя имело форму полного прилагательного (причем крестильных имен в такой форме никогда не было), то патронимическую функцию оно выполняло, принимая форму родительного падежа, например: имя отца было Борис Смирной, его сын Фёдор назывался Фёдор Борисов сын Смирного или Фёдор Смирного, если опускалось крестильное имя отца.
В последнем случае слово сын обычно также опускалось. Родительный падеж адъективного патронима оставался неизменным во всей парадигме: род. Фёдора Смирного, дат. Фёдору Смирного и т.д.
Обозначение того или иного лица патронимом в дополнение к одному или двум личным именам способствовало более точной его идентификации. Еще большая точность достигалась, если патроним образовывался от двух имен — первого, крестильного, и второго, прозвища.
Точность могла стать выше, если патроним отца добавлялся к патрониму сына. Тогда имя состояло из трех элементов, которые относились к трем поколениям — сыну, отцу и деду. Эта система стала общепринятой с XIV в.
Последний элемент — патроним отца — всегда был в форме родительного падежа и оканчивался на -а. Таким образом, если имя сына было Иван, отца — Пётр и деда — Фома, полное трехэлементное имя сына выглядело Иван Петров сын Фомина. В качестве любого из этих трех элементов могло использоваться и некрестильное имя (прозвище).
В этом случае оно чаще всего появлялось в основе третьего элемента, например: Иван Петров сын Боброва (бобр) или Андрей Семёнович Горбатого (горбатый).
Иногда добавлялся патроним деда, и имя становилось четырехэлементным: Иван Петров сын Боброва Жданова (ждан ‘жданный’).
Какой бы точной ни была эта система, она страдала очевидными недостатками. Первый из них состоит в том, что не всегда ясно, относился ли третий элемент — если это некрестильное имя — ко второму имени отца или к его патрониму: в имени Иван Петров сын Боброва — Бобр можно считать как вторым именем отца, так и именем деда, если оно стояло в родительном падеже.
Поскольку патроним от крестильного имени в родительном падеже никогда не употреблялся, последний элемент в имени типа Иван Петров сын Фомина мог быть истолкован как относящийся к деду Фоме не только по форме родительного падежа, но и потому, что у русского не могло быть два крестильных имени.
Второй, более серьезный недостаток этого типа имен состоял в необходимости вносить изменения в имя каждого поколения. Так, Никита, сын человека по имени Иван Петров сын Боброва, очевидно, назывался Никита Иванов сын Петрова, а внук Александр Никитин сын Иванова.
Это несоответствие было крайне неудобным для общества, где в XVI — XVII вв. большое значение придавалось генеалогии. Напрашивался естественный выход — сделать один из двух патронимов постоянным наследственным именем, то есть фамилией в полном смысле этого слова. Этот процесс стал осуществляться в XVI в. и поначалу затронул семьи высших социальных слоев.
Источник: Б. О. Унбегаун «Русские фамилии»
